Изобретения Великой Победы: от Ленинграда до Владивостока

9 Мая 2025 Судостроение.инфо (Sudostroenie.info)

Портал Sudostroenie.info продолжает серию статей о самых грандиозных инновациях и самых известных новаторах в кораблестроении и судостроении.

В этой статье, посвященной 80-летию Победы в Великой Отечественной войне, мы расскажем, как ученые и кораблестроители помогали нашей стране на самых трудных рубежах и в самые трудные годы.

Серия статей подготовлена с помощью специалистов по интеллектуальной собственности Евгения Пена, предпринимателя (создал первый в России сервис цифрового депонирования ЕДРИД и Максима Дышлюка, юриста, создателя и руководителя "Национального центра интеллектуального капитала" (НЦИК), авторов бестселлера "Дело нашего ума".

Весной 2019 года исследователи из экспедиции "Поклон кораблям Великой Победы" обнаружили на дне Финского залива затонувшую подводную лодку. Она подорвалась на немецкой мине и опустилась на дно. Трагическая находка приблизила окончание подводной войны, ведь поиски затонувших в те годы подводных объектов ведутся и по сей день. Но что это был за аппарат, и кто его построил?

Это была одна из легендарных "Щук", которые в нашей стране начали изготавливать в 30-е годы, и с успехом продолжили строить и модифицировать в годы Великой Отечественной войны. Ученые и инженеры трудились в самых сложных, порой – невыносимых условиях, чтобы оснастить советский флот надежными и маневренными подводными аппаратами, а самое главное – чтобы обеспечить страну достаточным их количеством.

Подводная лодка "Щука", Щ-311 – серия V-бис-2, Балтийский флот. Источник: wikipedia.org

Первые лодки серии были заложены на Балтийском заводе, а спущены на воду во Владивостоке в 1933 году. Кстати, назвали их "щуками" не сразу, сначала носили имя "карась", потом "лосось", «окунь», и так далее, пока названия серии не привели к единому знаменателю, давшему букву "Щ" во все модификации.

Конструкцию постоянно дорабатывали, и в итоге подлодки эти значительно улучшили свои маневренность, дальность плавания и боевые возможности. Подводные лодки типа "Щ" совокупно потопили и повредили более 50 транспортов, шхун и танкеров противника и нейтральных государств, повредили 4 судна противника. На боевом счету подлодок типа "Щ" – 35 % потопленного и поврежденного тоннажа противника. Их подвиг был отмечен: за боевые заслуги 6 подводных лодок типа "Щ" стали гвардейскими, 11 награждены орденом Красного Знамени.

Это далеко не единственный пример изобретательской активности в годы Великой Отечественной войны. Советские изобретатели работали в самых разных сферах: прежде всего, конечно же, в оборонной промышленности, в кораблестроении, но также развивались и химическая промышленность, и медицина, и сфера общественного питания (ведь в тылу и госпиталях надо было накормить огромное количество людей, да еще и в условиях ограниченных ресурсов).

За период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. было подано более 24 000 заявок и выдано 7 000 авторских свидетельств и патентов. По сути, каждый день войны подавалось в среднем 17 заявок на изобретения. Изобретательская и рационализаторская деятельность специально поощрялась на всех уровнях, ведь все понимали смысл старой поговорки: "войны выигрываются не только числом, но и умением". Это именно в те годы были изобретены или усовершенствованы фугасный огнемет, бронебойный подкалиберный снаряд, магнитная мина, пулемет Шпагина и целая плеяда легенд: танк Т-34, мобильная система залпового огня "Катюша", истребитель ЯК-3, штурмовик ИЛ-2 и так далее.

Однако вернемся к морским делам. Кроме подлодок "Щука", на флоте внедрялось множество изобретений, которые помогали морякам выживать, атаковать и вообще бороться с трудностями морского дела в боевых условиях.

В самом начале войны, 9 августа 1941 года, два выдающихся ученых отправились из Ленинграда в Севастополь с особой миссией. Это были профессор Анатолий Петрович Александров (который позже стал академиком) и его коллега Игорь Васильевич Курчатов – человек, имя которого теперь знает каждый школьник.

А приехали они не просто так. В Севастополе уже месяц группа ученых трудилась вместе с морскими офицерами над очень важной задачей – как защитить наши корабли от немецких магнитных мин.

Дело в том, что морские мины реагировали на магнитное поле корабля, точнее – на его вертикальную составляющую. Стоило кораблю проплыть над такой миной, как срабатывал автоматический взрыватель. Но наши физики разработали метод размагничивания, при котором по специальным обмоткам, опутывающим весь корабль, пропускали электрический ток. Этот ток создавал поле, которое компенсировало собственное магнитное поле корабля – и мина не срабатывала. Она просто не видела корабль.

Для небольших кораблей и подводных лодок позже придумали еще более простой способ – без всяких обмоток. Статистика не врет: метод работал превосходно. Вероятность подорваться на мине резко снизилась. Военные моряки быстро признали важность этих разработок, и вскоре ни один корабль не выходил в море без «благословения» ученых. Каждое судно должно было пройти размагничивание и проверку остаточного магнитного поля. Это было обязательное правило.

В конце августа Александров покинул южный берег – ему предстояло наладить такую же защиту для кораблей Северного флота. А Курчатов остался руководить севастопольской группой. Когда немцы начали осаду Севастополя, в ноябре всю группу ученых эвакуировали в Поти. В 1942 году Курчатов перебрался в Казань, куда эвакуировали Ленинградский физико-технический институт. А уже через год, в 1943-м, он возглавил группу ученых, которой предстояло создать советское ядерное оружие. Но это, как говорится, уже совсем другая история!

Глубокой ночью 10 сентября 1943 года захваченный немцами Новороссийск вспыхнул яркими огнями от взрывов бомб и снарядов. А через минуту стремительные катера устремились к берегу, поражая вражеские огневые точки торпедами. Другие катера в это время атаковали пушки и пулеметы у западного мола и вдоль берега бухты. Всего 12 минут прошло – и в порт ворвалась новая волна катеров. А в три часа ночи уже началась высадка первого эшелона легендарного Новороссийского десанта. Вся эта безумно смелая операция во многом удалась благодаря юрким торпедным катерам "Г-5". Настоящие морские стрекозы – они тоже стали изобретением войны, хотя, как идея, появились еще в 20-е годы.

Советский торпедный катер типа Г-5, фото Евгения Халдея. Источник: wikipedia.org

Дело было так. В середине 20-х годов молодая Советская республика, не имея лишних денег на огромные линкоры, решила создать небольшие, но быстрые и смертоносные торпедные катера. Опыт Первой мировой показал, что такая стратегия вполне работает.

23 мая 1927 года Начальник Морских Сил отправил в Совет Труда и Обороны потрясающий доклад. Вот что показали испытания глиссера: весит меньше, чем планировали: 8,9 тонны вместо 9,4. Летает по воде со скоростью 53 узла с одной торпедой. Без торпед – аж 55 узлов! Корпус из нашего кольчугалюминия оказался прочным. Мореходность – на высоте.

Кстати, участвовал в проектировании этих катеров сам Туполев. Да-да, тот самый! 1 ноября 1928 года – важная дата – в Балтийском флоте появился первый дивизион торпедных катеров отечественной постройки.

Через год строительство шло полным ходом: первая партия из 6 катеров уже строилась, а глиссер-прототип уже плавал в составе Черноморского флота. Заказали еще 24 штуки – 18 к осени 1929 года и 6 к весне 1930-го.

Война показала, что наши катера оказались универсальными бойцами. Изначально их создавали, чтобы атаковать крупные корабли противника, но на практике они: охраняли конвои, ставили мины, отправлялись в разведку и даже забрасывали диверсионные группы в тыл врага. Особенно блестяще они действовали на коммуникациях противника. Только вдумайтесь: в августе-сентябре 1942 года катера совершили 14 выходов и потопили целых 11 вражеских кораблей и судов в районе Феодосии и бухты Двуякорной.

1 августа отряд катеров ворвался в Якорную бухту, потопил 2 баржи и, выпустив дымовую завесу, удрал обратно на базу. Немцы так растерялись, что даже начали стрелять из зениток – решили, что это авианалёт. А 29 сентября наши моряки таким же способом потопили сразу 8 барж на Анапском рейде.

Во всех боевых операциях, особенно десантных, эти шустрые катера всегда шли в первых рядах, высаживая на вражеский берег ударные отряды. Настоящие морские герои на маленьких, но грозных машинах.

Вот еще примеры изобретений на флоте: в 1942 году И.Е. Тюрин запатентовал устройство для выхода из затонувшей подводной лодки. Устройство Тюрина использует выбрасываемую силу сжатого воздуха цилиндрического буйка, который поочередно транспортирует команду подлодки на морскую поверхность.

Была запатентована и камера-буек для спасения экипажа затонувших подводных лодок:

Камера-буек для спасения экипажа затонувшей подводной лодки (изобретение С.И. Зайцева). Источник: из собрания Государственного патентного фонда Всероссийской патентно-технической библиотеки (ВПТБ ФИПС)

Активно развивались вопросы связи субмарин: были предложены антенные устройства, буйки и многие другие приспособления.

Антенное устройство для подводных лодок (изобретение В.П. Терентьева). Источник: из собрания Государственного патентного фонда Всероссийской патентно-технической библиотеки (ВПТБ ФИПС)

Особенно остро стояла проблема обнаружения вражеских подлодок. Тут, как и в теме размагничивания кораблей, приложили свои силы не только инженеры-конструкторы, но и самые выдающиеся физики СССР, и элита элит – наши ядерщики.

Так, выдающийся советский ученый, кстати, впоследствии принявший участие в разработке первой атомной электростанции, Дмитрий Иванович Блохинцев, изобрел приборы акустического обнаружения самолетов и подводных лодок по создаваемому ими шуму. Изобретение было невероятно эффективно. Смотрим статистику: за период Великой Отечественной войны советский военно-морской флот потерял 48% подлодок от числа участвующих в боевых действиях. При этом Германия потеряла 67% подводных лодок, а Италия – 66%!

Все эти примеры показывают силу духа, стойкость и волю к победе у нашего народа в самые трудные годы. И то, насколько творческая энергия человека-творца в принципе неугасима! Как человек всегда тянется к знаниям, к истине и к открытию нового.

Тяжелейшие условия, в которых порой трудились изобретатели и рационализаторы, казалось бы, должны были сломить их, но нет: они конструировали, придумывали и подавали заявки на свои изобретения и модели, а их творения спасали множество жизней и приближали долгожданную Победу.

Вот как вспоминает научные прения в период блокады Ленинграда участник научного процесса, профессор О. Л. Вайнштейн: «Ученый совет заседал ввиду происходившего очередного налета в подвальном помещении факультетского здания, где единственным источником света была древняя лучина, вновь получившая право гражданства. Члены совета, диссертант и его оппоненты сгрудились вокруг железной печурки, так как на расстоянии двух-трех шагов от нее температура была на несколько градусов ниже нуля. Пар клубами выходил из уст оратора, выступавшего в полушубке и валенках. Баллотировочным ящиком служила шапка одного из участников заседания. Все это, однако, не мешало прениям развернуться по всей форме».

Существует огромный пласт исследований, посвященный изобретениям, сделанным во время войны. Охватить все в одной статье невозможно. Но можем сказать одно: и их количество, и качество показывают, что ученые и изобретатели внесли огромный вклад в Великую Победу. В наше время, благодаря патентной библиотеке, вы можете ознакомиться с изобретениями Великой Отечественной войны на сайте ФИПС.

Текст: Антон Северный
Заглавное фото: Ремонт эскадренного миноносца "Беспощадный", автор – Евгений Халдей