"Мы можем комплексно решать проблемы, за которые моновуз просто не возьмётся"

Что может дать судостроительной отрасли многопрофильный вуз, и зачем участникам рынка обращаться к научным исследованиям, в рамках прошедшей в Санкт-Петербурге выставки "НЕВА-2017" в интервью порталу Sudostroenie.info рассказали проректор СПбГУ по научной работе Сергей Витальевич Аплонов и директор научного парка СПбГУ Сергей  Владимирович Микушев.

– Сергей Витальевич, как вы можете обрисовать связь такого многопрофильного вуза, как СПбГУ, и судостроения, с учётом того, что университет не является профильным вузом для отрасли?
 

Сергей Аплонов (С.А.): Действительно, университет не является профильным вузом, но, во-первых, у нас есть отдельные наработки в любой из предметных областей. Во-вторых, мы можем комплексно решать проблемы, за которые моновуз просто не возьмётся. Например, проблема логистики в Арктике. Здесь решения лежат в различных областях: от экономики до изготовления материалов. Подобрав соответствующую команду, мы можем связать это всё воедино, назвать правильными терминами, исходя из политики государства, бизнеса и университета. Это второй момент. А третий – это, конечно, те ресурсы, которые мы имеем в виде уникального научного парка и уникальной информации.

– В чём заключается уникальность научного парка СПбГУ?

С.А.: В размерах и оснащённости. Сегодня научный парк включает в себя 26 ресурсных центров с
оборудованием стоимостью больше 7 млрд рублей в текущих ценах. Таких многопрофильных научных парков, нет не только в России, но и за границей, где, узкая специализация более распространена. А у нас всё в одном, что естественно связано с нашими задачами. Общая же наша цель – модернизировать российское образование и науку, связать их воедино. Они долгое время развивались отдельно друг от друга.

В информационных ресурсах. Мы платим 6 миллионов долларов в год только за доступ к электронным изданиям и базам данных. Это уникальная вещь, и об этом знают далеко за пределами университета. В этом наша сила.

Однако, когда университет огромен, все области не могут быть развиты одинаково. Здесь особенно важно, чтобы та предметная отрасль, которая условно сильнее, задавала тон и вытаскивала слабых. У нас, к сожалению, долгие годы равнялись на менее сильных.

– Какие предметные области у университета наиболее развиты?

С.А.: Материаловедение, биомедицина. Это две топовые области. Довольно сильно развиты химия, биология, экологические проекты. Одновременно у нас бизнес-школа номер один в Восточной Европе – Высшая школа менеджмента. Помимо этого, у нас высококлассные международники. Наконец, у нас отличная языковая подготовка.
 

– В областях, связанных с судостроением, уже есть какие-то кейсы?

Сергей Микушев (С.М.): Был один реальный опыт в судостроительной отрасли – разработка виртуальных тренажёров.

– Помимо управления крупными проектами, которые требуют комплексного знания, что ещё вы можете предложить отрасли?

С.М.: Мы можем участвовать в разработке новых покрытий, новых материалов в области микроэлектроники: различных чипов и полупроводниковых структур. От чего страдает любая наша промышленность и судостроительная, и авиационная? От отсутствия элементной базы. У нас же идёт фундаментальная разработка именно элементной базы и того, что её заменит. Часто к нам обращаются с просьбой выполнить какие-то научно-исследовательские работы, решить какие-то конкретные задачи.

– Ваши специалисты настолько универсальны, что готовы взяться за любую область?

С.М.: Они не универсальны, просто их много. 18 тысяч специалистов самого разного профиля, кроме узко инженерных и военных специальностей.

– И они готовы в любой момент подключиться к решению новой задачи?

С.М.: Они будут подключаться к той задаче, которую им поставят: рассчитать поток радиолуча на Луну, создать антибактериальное, антирадиационное или антирадарное покрытие. Всё это им по силам.



– Естественно, для коммерческих компаний все эти услуги не безвозмездны? Является ли это одним из источников финансирования университета?

С.А.: Конечно. Но в целом, наша задача – разрабатывать прорывные технологии. Недавний пример: к нам пришли люди из автомобильного кластера с задачей перевести весь городской транспорт на электроэнергию, причем, не от линий, а от аккумуляторов. И они пришли по адресу. Например, техника в нашем научном парке позволяет создать слой толщиной в атом для источников энергии на основе скин-эффекта. Такие эксперименты уже проводятся.

– То есть вы выступаете своеобразным инкубатором инноваций?

С.А.: Можно сказать и так. Участвуя в научно-техническом прогрессе и подготавливая кадры. Необходимо, чтобы это было одновременно, над этим мы сейчас и бьёмся. Пока что у нас наука справа, а образование слева, и они очень мало связаны между собой.

– Академия наук не является Вашим конкурентом?

С.М.: Мы – не конкуренты. У Академии наук много узкоспециализированных институтов. Обычно мы дополняем друг друга, когда институту нужны какие-то подручные услуги, которые он не может найти в рамках своей специализации.

С.А.: Наша сила в открытости. Мы формулируем некую задачу, которую бы мы хотели решить, и объявляем открытый конкурс. Пытаемся создать какие-то условия для работы.

– Кто может участвовать в этом конкурсе?

С.А.: Любой человек. Естественно, у него должны быть определённые научные показатели. Но этот человек может быть из Массачусетского технологического университета или из института Академии наук. Часто конкурс проводим не мы, приглашая для этого сторонних специалистов. Например, недавно, для подтверждения объективности конкурсной процедуры,  мы провели конкурс с DFG – крупнейшим европейским научно-исследовательским фондом. В результате сегодня мы реализуем 9 проектов с общим объёмом финансирования около 140 млн рублей, в которых совместно работают наша и немецкая группы.

Мы абсолютно открыты, сегодня нам всё равно – универсант он или нет, мы собираем талантливых людей. Талантливый человек ищет, где ему свой талант лучше всего реализовать.

– Сейчас СПбГУ сотрудничает со многими иностранными специалистами?
 

С.А.: С огромным количеством. Сейчас у нас в университете 20 мегагрантов, из них половину возглавляют иностранные ведущие учёные.

– Эти учёные работают здесь, в Санкт-Петербурге?

С.А.: По правилам выполнения проектов, они должны находиться в России не менее 120 дней.

– У вас есть какие-либо "льготы" для российских учёных, когда при прочих равных критериях, вы отдаёте предпочтение отечественному специалисту?

С.А.: Нет, конечно. Мы не делаем преимуществ для иностранных специалистов, но мы и не выбираем своих. Здесь мы стараемся быть абсолютно объективными. Нам совершенно безразлично: человек из Америки, Африки, Китая или Воронежской области. Есть определённая система показателей. Если человек ей соответствует – добро пожаловать. 

Мы боремся со всей страной за академическую мобильность, которая у нас пока не получила должного признания. В России сегодня действует пословица: где родился, там и сгодился. Человек заканчивает бакалавриат, в этом же вузе переходит в магистратуру, затем в аспирантуру, потом идёт на кафедру и трудится там 50 лет. Это ментальность, ничего здесь пока не поделать. Но мы не одни, Российский научный фонд в последнем конкурсе доплачивает деньги тем, кто меняет университет. Например, размер гранта – 3 миллиона, а если ты меняешь университет – тебе ещё полтора. Мы готовы идти этим же путём.

– Как в СПбГУ относятся к отъезду специалистов?

С.А.: Абсолютно спокойно. Потому что мы знаем, что приедут другие, а эти, возможно, вернутся. Бывает и такое. В Америке человек, который больше 5-6 лет работает на одном месте, уже считается неперспективным. А у нас вершина карьеры – 70 лет проработать на одном месте.
 

– Напоследок немного о планах. Когда будет проводиться ближайший конкурс для молодых учёных?

С.А.: Очередной конкурс будет объявлен в ближайший месяц. Он будет сформирован уже по-новому. Не будем выдавать ноу-хау, вся информация появится на нашем сайте в разделе «Наука». Мы готовим совершенно новый формат конкурса, с нашей точки зрения, более выигрышный, чем те, которые мы проводили до сих пор.

Беседовал Александр Полунин

Фото: Sudostroenie.info