Богатства Арктики. Сможем ли создать технологии по её освоению?

По данным ООН, разведанные запасы нефти в Арктике составляют 100 млрд тонн, газа — 50 трлн куб. м, неразведанных — ещё больше. В российском шельфе, как считают эксперты, 25% всех мировых арктических запасов углеводородов.

 

По прогнозу Международного энергетического агентства, в ближайшие десятилетия потребление нефти и газа человечеством будет стремительно увеличиваться. У России хорошие перспективы, считает российский учёный, специалист в области геологии и геохимии нефти и газа  Алексей Конторович, руководитель Кемеровского научного центра СО РАН. 

 

Эльвира Новикова, АиФ-Новосибирск: Насколько нам хватит запасов углеводородов и газа? 

 

Алексей Конторович: Крупнейшие газоносные провинции мира находятся на полуострове Таймыр, в Якутии. Шельфы северного океана самые богатые нефтью и газом — запасов хватит для всего человечества на сотни лет. Бесспорно, шельфы Северного Ледовитого океана будут играть огромную роль для обеспечения российской экономики нефтью и газом. Но ждать дешёвого газа и нефти не стоит. Там очень сложные климатические условия, необходимы особые технологии для освоения морской акватории.

Но когда в 60-е годы прошлого века советские учёные пришли в Арктику, не существовало технологий бурения вечной мерзлоты на суше. Благодаря усилиям науки, инженерии были созданы такие технологии. Они постоянно совершенствуются. 

 

— Эксперты говорят об угрозе айсбергов буровым платформам. Столкновение с ними может вызвать утечку нефти. Транснациональная компания Shell отложила буровые работы на побережье Аляски, потому что опасается нарушить экологию. А мы готовы работать?

 

 

 — Газпром уже осваивает Бованенковское гигантское нефтегазоконденсатное месторождение на полуострове Ямал, которое расположено в 40 километрах от побережья Карского моря. Это море и его заливы очень мелкие, поэтому здесь необходимо провести подготовку, чтобы крупные суда могли входить. На побережье сейчас строится самый крупный порт в Арктике Саббета и завод по сжижению природного газа. С его пуском Россия станет крупнейшим экспортёром сжиженного газа в мире. Нам предстоит осваивать и Северный морской пусть. Но все эти вопросы требуют технологических решений.

Тундра очень ранима. От того, насколько чисто проводятся работы, соблюдаются экологические требования, зависит жизнь редких животных: китов, белых медведей, тюленей, рыбы. Хотя российское отделение наук и Сибирское долгие годы ведут развитие по отдельным элементам технологий работ в Арктике, но бурение из-за крайне низких температур, долгих полярных ночей, ураганных ветров — задача невероятно сложная и до сих пор полностью не решена. В прошлом году в РФ была принята стратегия развития Арктической зоны, в которой тоже отмечается, что технологий пока недостаточно. Чтобы их создавать, нужно поставить перед учёными задачу, обеспечить финансирование. Так, по крайней мере, было в советское время — и решения всегда находили.

 

— Но многие говорят о том, что Россия всё больше становится сырьевым придатком Европы. У нас уже почти ничего не производят.

 

— К сожалению, российская экономика имеет сырьевую направленность. И многие уже называют наше богатство нефтью и газом сырьевым проклятьем России... Но с другой стороны, ни одну новейшую технологию не создашь без редких металлов, не будет нефти — не будет и энергетики. Но почему при таком богатстве Россия не Америка? Ответ прост: потому что мы нефть и газ добываем и продаём, а США старается переработать, они продают продукты с высокой добавленной стоимостью. Но не критиковать надо сырьевую отрасль, а совершать технологическую революцию, чтобы наращивать отечественную экономику на нефтедоллары, полученные от прибыли сырьевых отраслей. Но не в американские бумаги вкладывать, а в развитие отраслей экономики! Если бы в правительстве РФ это понимали и претворяли в жизнь, наша страна пошла бы вперёд семимильными шагами. И никто бы Россию не догнал!

 

Сегодня нефть и газ дают России около 60 процентов всех экспортных денежных поступлений, поэтому нам просто необходимо осваивать нефтегазовые месторождения Арктики.

 

Справка

Свои претензии на ресурсы арктического шельфа предъявляют: США, Канада, Норвегия. Канада намерена доказать в ООН, что хребет Ломоносова является частью её территории. США претендуют на ту часть морского дна в северной части Чукотского плато, которая граничит с Аляской. Но по нормам международного права США могут заявить свои претензии лишь на небольшой сектор Арктики. Поэтому США говорят о международном использовании и необходимости открытого допуска к ним транснациональных корпораций. В 2009 году комиссия ООН признала претензии Норвегии на участок шельфа в Баренцевом море площадью в 235 000 кв. км, из которых 175 000 кв. км считались с 1926 г. арктическим сектором нашей страны. Великобритания претендует на богатую углеводородами территорию радиусом более 200 морских миль и предпринимает попытки доказать свои права на скалу Рокалл, которую считают своей также Исландия и Дания.

Мнение эксперта

 

Валерий Верниковский, заведующий лабораторией НИИ геологии и геофизики СО РАН:

 

 

Норвежские учёные уже разработали карту Арктики, где показаны действующие месторождения. На восточной российской части ещё мало отметок, потому что она мало изучена. В 2011 году были первые попытки бурения дна на хребте Ломоносова. Удалось пройти вглубь пластов 250 метров, когда сверху было 2 км морской воды. Добыты первые керны (пробы) также на хребте Менделеева. В результате совместного исследования с Институтом минералогии и геологии кернов получили ошеломляющие результаты. До сих пор считалось, что там молодые породы. Оказалось, что древние, их возраст 470 млн лет. Это доказывает, что шельф является континентальной корой, то есть продолжением материка. Значит, Россия имеет полное право на него претендовать.     

В Арктике ещё немало «белых» пятен, которые нужно исследовать. Но для этого нужно полуледокольное судно с вертолётом на борту. Экспедиции очень сложные и дорогостоящие, сегодня они финансируются крупные корпорациями. Однако для полномасштабных исследований нужна государственная программа и флот.

 

Александр Ханчук, координатор программы фундаментальных исследований президиума РАН «Исследования в интересах развития Арктики»:

 

— Конкурс ФАНО прошло только 100 проектов, которые финансово поддержали, но многие остались не поддержаны. Условие: наличие проекта, научного задела, финансирование выделяется, чтобы его довести до уровня и предлагать компаниям. Конкурс показал, что имеется большой научный задел, много предложений есть и новых технологий, и оборудования. Многие проекты могут быть востребованы. Проблема — разобщенность. Нет координации научных исследований в Арктике. РАН и ФАНО РФ и НИИ нужно объединить усилия. Хотя бы сначала на информационный центр, чтобы было понятно, какие проблемы кто изучает.

 

Владимир Корольков, заместитель директора Института мониторинга климатических и экологических систем СО РАН:

 

 — Сейчас много говорят о дефиците технологий, позволяющих работать в условиях Севера. Но сегодня нет желания государственных структур и госкорпораций тратить средства на внедрение отечественных научных разработок. Существует  негласный принцип: продадим нефть, газ, и всё, что нужно, закупим за рубежом. Вот, например, разработка нашего института по заказу Минобороны: портативная автоматическая метеорологическая станция, которая заменяет стандартную, то есть громоздкую станцию. Есть модификация 13 видов, стоимость одной — 250 тысяч рублей. Экологический мониторинг для Арктики при нефтяных разработках — это национальная безопасность. Эти станции могли бы служить, но как с ними попасть в проект Арктики? Гидромет РФ, которому поручен проект, на нашу разработку не обращает внимания. Считаю: чтобы внедрять научные разработки, необходима федеральная программа и действующая цепочка: от НИИ до производства.